Эоловы арфы   ::   Бушин Владимир

Вместе с ним на этой старой большой грузовой платформе - только что приехавший из Франции Поль Лафарг, молодой писатель и музыкальный критик Бернард Шоу, писатель-эмигрант Степняк-Кравчинский, член парламента и опять-таки писатель Роберт Каннингем-Грехем.

Определенный переизбыток литераторов тотчас заметил зоркий, умеющий во всем найти комическую или хотя бы забавную сторону Шоу.

- Не кажется ли вам, господин Энгельс, - сказал он с улыбкой, - что шесть писателей для одной старой повозки - это несколько многовато и чуть-чуть однообразно?

Энгельс считал Шоу, не так давно появившегося на литературном небосклоне с несколькими романами, честным, лишенным всяких карьеристских устремлений парнем, очень талантливым и остроумным беллетристом, но он был убежден также, что как политик Шоу пока абсолютно ничего не стоит. Об этом говорила не только его принадлежность к фабианцам с их оппортунистической проповедью "муниципального социализма", с наивной надеждой обратить буржуа в социалистов и мирным конституционным путем ввести социализм. ("Благонамеренная банда", - говорил о них Энгельс.) Об этом же, если угодно, свидетельствовал и только что заданный вопрос.

- Да, дорогой Шоу, - сказал Энгельс, тоже улыбаясь, - тут шесть человек пишущей братии. Вы верно подметили сходство между нами. Но как вам могло не броситься в глаза и весьма существенное различие? Вы и Эвелинг ирландцы, Лафарг - француз, Каннипгем-Грехем - англичанин, Степняк русский и, наконец, ваш покорный слуга - немец.