КГБ во Франции   ::   Вольтон Тьерри

Одного за другим французы представляли их Голицыну, называя должность, вид выполняемой работы, места пребывания, а перебежчик рылся в глубинах своей памяти. Потом ему задавали роковой вопрос: "Он?" Осторожный Голицын отвечал: "Может быть, на него это похоже". Или полностью оправдывал того, над кем нависли тяжкие подозрения. Полицейские, депутаты, высшие чиновники, дипломаты, высшие офицеры и даже министры – в обстановке величайшей секретности их жизнь была просеяна сквозь сито, их связи проанализированы, их грехи и добродетели исследованы.

Допросы всегда проходили в присутствии представителей ЦРУ. Перед ними проходила добрая часть французов, занимавших важное положение в политике, высшей администрации и спецслужбах. Создавалось ужасное впечатление, что все они один подозрительнее другого. Услышав это перечисление имен, американцы могли подумать, что все французское государство, как гангреной, поражено просочившимися советскими агентами. И кроме того, не приняты никакие меры, никто не арестован, как будто правительство, самые высокопоставленные политические власти буквально парализованы в результате такого, почти невероятного проникновения.

С этого времени началось охлаждение во франко-американских отношениях, которое является отличительной чертой голлистского периода. Итак, одним из наиболее вредных последствий разоблачений Голицына стала постоянная подозрительность, появившаяся в отношениях между Вашингтоном и Парижем, сильно ослабившая Атлантический договор.