КГБ во Франции   ::   Вольтон Тьерри

Я посоветовал ему получать письма до востребования, но он заявил, что как иностранец не имеет на это права. Я поверил ему на слово. Тогда я сказал, что, возможно, кто-то из его сослуживцев мог бы ему помочь. "Невозможно, – ответил он, – я знаю только директоров, генеральных директоров. А ты мой приятель, и я счастлив, что у меня есть друг-француз, с которым я могу говорить обо всем на свете…" Тогда я согласился.

Через две недели я получил первое письмо в зеленом конверте, отправленное из пригорода. Это действительно было похоже на любовную переписку. Я поспешил передать его Мосенкову. Через три недели – новый зеленый конверт, и так дальше в течение нескольких месяцев. Один раз я решил, что хватит быть почтовым ящиком. Он пообещал что-нибудь придумать. Но ничего не изменилось, письма продолжали приходить ко мне – примерно одно письмо в месяц. Потом Мосенков перестал говорить дружеским тоном. Он начал мне передавать небольшие суммы за оказанные услуги. Тогда-то я и подумал в первый раз о шпионаже. Предупредить полицию? Я колебался. Я зашел уже слишком далеко и боялся, что меня арестуют. Что тогда будет с моей женой и дочерью? Они останутся одни, без средств к существованию. Петля затянулась. Такой шпион, как я, остается один на один со своим страхом. Он не осмеливается поговорить с женой, с родителями или друзьями. Он один, совсем один".

Суд государственной безопасности, рассматривавший в январе 1978 года дело группы Фабиева, принял во внимание его смятение. Раймон X.