Канцлер (Гардемарины, вперед - 3)   ::   Соротокина Нина

Ведь они сам в свои тридцать с гаком с удовольствием вспоминал прекрасную Анну. Как легко оболгать чистого человека. Но люди грешны... Вдруг?.. Он искоса взглянул на взволнованного Мюллера.

- Донос вашего Карла имел под собой какую-нибудь почву?- уклончиво осведомился Никита, не мог же он спросить напрямик, была ли Анна его любовницей.

- Вот именно... почву... Это вы правильно подметили!- возопил несчастный художник.- Только в мыслях держал я ваять с нее красоту и любил, как родную дочь.

"Ох, хитришь, старик,- подумал Никита.- Что не получилось у тебя ничего, в это я охотно верю. Но чтоб только в мыслях держал и все такое прочее... Я на вашего брата художника насмотрелся. Народ ушлый, возраст для вас не помеха". Он хотел сказать, что если девица чиста, то большой беды для нее не будет. Подержат и выпустят. Вопрос только в том, сколько ее продержат... но не сказал. Не хотелось вслух обсуждать чистоту Анны.

- Чем я могу помочь?

- О, князь, вы знаете, что такое быть немцем в России! Farbe halten!

Фраза эта уже стала расхожей и означала: молчи, когда унижают. Никита понимающе кивнул.

- Зачем сидит здесь этот солдат? Как долго он будет здесь сидеть? продолжал взывать Мюллер.

- Очевидно, до особого распоряжения. Тюрьма вам не грозит.

Мюллер быстро закивал.

- О, ваше сиятельство, никогда не поймешь, что у русских на уме. Помогите мне уехать из России. Это трудно! Это страшная волокита, особенно если нет поручителя.