Карта родины   ::   Вайль Петр

Так получилась и узбекская песня:

Ленин сверг насилие и гнет

Ленин сам бедняк, но родился он

От месяца и звезды и от них получил силу

И сделал доброе дело…

У него правая рука по локоть была золотой

А в жилах его тек огонь…

Когда в него стреляла женщина, тогда собака

Лизнув его кровь, упала мертвой,

Огонь не умер… Почему?

Огонь его жил сжег, испепелил яд.

Родной город все же непременно говорит нечто о человеке, даже о таком недоступном. Дело, конечно, не в комнате Володи, запылесосенной до полного исчезновения жизни. Вот оно где происходит — то, что обещано большим плакатом в вестибюле ульяновской гостиницы «Венец»: «Централизованное пылеудаление»! А то сразу не понять — насколько централизованное, каков масштаб: района, области, страны? Пылинки сняты повсюду — с нот «Аскольдовой могилы» и «Гуселек» на рояле в гостиной, с процеженного книжного набора (Тургенев, «Тарас Бульба», «Спартак») у кровати, с сусальных отношений с братом (хотя, по свидетельству Анны Ильиничны, Саша отзывался о Володе: «Несомненно, человек очень способный, но мы с ним не сходимся»).

Музейные работники рассказывают, о чем нынче спрашивают чаще всего — разумеется, о национальности, понизив голос. Еще про Инессу Арманд, с которой проще: можно доверительно признаться, что было, было то чувство, превышающее нормы партийного братства, но исключительно целомудренное, и, боже упаси, никаких детей. «А как Надежда Константиновна на это? — Да они все дружили, втроем, в Швейцарии Владимир Ильич их вместе в горы выводил: у Надежды Константиновны базедовая, у Инессы Федоровны туберкулез». Реакция у женщин безошибочная: «Вот люди были! Я бы так не смогла, с другой вместе. А ты смог бы?» — это мужу. «Да иди ты».