Книга 3. Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны   ::   Черток Борис Евсеевич

Убедившись, что мы благополучно долетели и уже целый час заседаем, он обрушился на Бушуева, а когда тот «получил, что положено», и передал трубку мне, и на меня. СП объяснил, что теперь только мы вдвоем отвечаем за все непорядки на Солнце и, если не примем необходимых мер, то срыв пуска, перенесенного на 12 июня, произойдет по нашей вине. Я повторил ему прогноз об усилении радиации в сотни раз – то последнее, что я услышал, выходя из кабинета, – и пообещал, что рано утром 12 июня из Крыма и других обсерваторий поступят данные о поведении Солнца, которые дадут возможность принять решение. Получив напоследок команду не покидать академию, пока не выбьем согласия Келдыша, мы все же договорились, что ночевать будем дома, ибо в здании президиума условий для этого нет, а «служба Солнца» ночью тоже отдыхает.

Звонки из аппарата ЦК, ВПК, от Тюлина и Королева с полигона, переговоры с Крымом к концу дня довели обычно спокойного Келдыша до кипения. Переключать «кремлевку» на Наталью Леонидовну он не имел права и позволил себе при полном кабинете уж очень непочтительно ответить Фролу Козлову, что у него нет людей, которые способны навести должный порядок на Солнце.

Прощаясь, я напомнил Келдышу высказывание Козьмы Пруткова: «Если тебя спросят, что полезнее, Месяц или Солнце, смело отвечай – Месяц. Солнце светит днем, когда и так светло, а Месяц – ночью!» Это его сильно развеселило. Назавтра мы с Бушуевым обещали к семи утра снова быть в его кабинете.