Книга 3. Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны   ::   Черток Борис Евсеевич

Бленда на объективе датчика в виде трубы со светозащитными перегородками для защиты от солнечных бликов была окрашена черной краской. В космическом вакууме под действием прямых лучей бленда разогревалась, нестойкая краска возгонялась и ее частицы в невесомости распылялись и оседали на объективе. Гипотезу у Хрусталева на «Геофизике» воспроизвели и экспериментально подтвердили.

– Это из цикла «нарочно не придумаешь», – доложил я Тюлину, чтобы предупредить его гнев в адрес «Геофизики», и просил не звонить своему коллеге заместителю министра оборонной промышленности, которому подчинялась «Геофизика».

12 марта без нашего участия Гагарин и Леонов отчитывались перед Каманиным и Кузнецовым о своих впечатлениях по результатам полета Л1. Первый кандидат на полет вокруг Луны и руководитель Лунного отряда оптимист Леонов пытался доказать, что «это еще не гибель».

Каманин возмущался тем, что мы не блокируем систему АПО:

– Зачем взрывать аппарат, даже если он идет на Африку. Мы бы проверили парашютную систему. В конце концов нашли бы аппарат и многое поняли.

Но идеологические чиновники в ЦК считали, что ни единый винтик не должен попасть за кордон. Не потому, что по осколкам можно было раскрыть некие технические секреты, а потому, что сам факт аварии не должен быть известен. У нас не должно и не может быть аварий!

Каманин звонил Тюлину и Мишину, угрожал, что для следующего пуска официально потребует заблокировать систему АПО независимо от района приземления.