Когда любовь была санкюлотом   ::   Бретон Ги

Несмотря на то, что его собственное положение было очень опасным, он действительно каждый день предпринимал неимоверные усилия, чтобы освободить молодую женщину, пока она не предстала перед военным судом.

Тальен знал, что суд был равносилен смертному приговору. Там не было ни допросов, ни расследования, ни дебатов. Фукье-Тенвиль был полным хозяином и как-то, в шутку (весьма мрачную, заметим) подсчитал, что он может отправлять на казнь шестьдесят человек в час…

Все политики, у которых просил помощи Тальен, сами жили под страхом ареста; все они ругали диктатуру Робеспьера, что-то обещали, а время шло, неумолимо приближая трагическую развязку.

Террор находился в своей кульминационной точке.

Несчастный проконсул начинал отчаиваться, впадая в привычное для жертв состояние апатии, но 7 термидора ему под дверь подсунули письмо, которое Терезиии удалось передать из тюрьмы.

«Тюрьма де ла Форс, 7 термидора.

От меня только что ушел судебный исполнитель. Он сказал, что завтра я предстану перед судом, то есть отправлюсь на эшафот. Это не слишком похоже на сон, который я видела сегодня ночью. Мне пригрезилось, чего Робеспьера больше нет, а двери тюрем открыты. Из-за вашей недостойной мужчины трусости во Франции скоро не останется никого, кто мог бы воплотить в жизнь мой сон, мою мечту».

Эта записка совершенно потрясла Тальена. Обвиненный в трусости, он решил во что бы то ни стало доказать любовнице, на что способен. Он задумался: времени на маневры не оставалось. Завтра, самое позднее — послезавтра, Тереэию приговорят к смерти и отправят на гильотину. Необходимо было помешать казни.