Меч президента   ::   Бунич Игорь

Назначенный начальником Управления госбезопасности по Москве приказом Баранникова, он приехал на Лубянку, чтобы вступить в должность, угрожая сотрудникам своим законом о расстреле, побудив их, тем самым, приложить все усилия в обратном направлении.

«Я пришел не просить о чем-либо, — объявил Бабурин на Лубянке, — а руководить вами». Фраза почти библейская при почти евангелистическом поступке, благодаря которым агент «Николай» сумел передать своим кураторам нужную информацию.

И получить нужные инструкции.

Ибо Бабурин первым известил всех обитателей Белого Дома, что дивизия имени Дзержинского перешла на сторону Верховного Совета, чего она, как известно, и не думала делать. (В этой связи интересно отметить, что в то же время депутат Лев Пономарев, позвонивший своему другу Евгению Савостьянову, услышал от начальника московского КГБ ту же новость: дивизия имени Дзержинского перешла на сторону Руцкого-Хасбулатова). Это событие инициировало буйные беспорядки.

Сергей Бабурин с просветленным лицом сообщил с балкона ликующей толпе: «Войска отказываются служить Грачеву! И для них лучше будет, если отсидятся в казармах. Мы сами способны арестовать всех негодяев!»

Подбадривая толпу накануне рейда на «Останкино», Бабурин орал с балкона: «С „Останкино“ вопрос решен. Эту наркотическую игру средств массовой информации мы должны прекратить в течение суток. Победа будет за нами. К нам переходят воинские части и ОМОНовцы…»

Во всех речах Бабурина сквозит одна и та же тема: армия и ОМОН перешли на сторону Белого Дома, когда ничего подобного не было и в помине.