Мировая холодная война   ::   Уткин Анатолий

Кеннан напишет в мемуарах: «Никогда — ни тогда, ни в какой-либо момент в будущем — я не рассматривал Советский Союз достойным союзником или сотрудничающей державой, нынешней или в будущем, для моей страны». И этим знатокам России доверили выбор курса в решающий момент, когда Россия вышла из унижения поражений и отступлений, когда она в 1945 г. стала сверхдержавой.

Не все они видели в послереволюционной Советской России только культурное падение. Первый посол США в Москве Уильям Буллит докладывает в Вашингтон, что советские лидеры — «разумные, софистичные, энергичные» люди, которых нельзя убедить «потратить их время на обычную дипломатическую рутину… Они чрезвычайно склонны к контактам с обладателями первоклассного интеллекта, с людьми большого калибра как личности. Они, в частности, были восхищены молодым Кеннаном, который был со мной». Сталин сказал послу: «Если вы пожелаете увидеть меня в любое время дня и ночи, дайте мне только знать, и мы встретимся». Буллит сообщил президенту Рузвельту, что Сталин выглядел «как пожилой цыган с непостижимыми для меня корнями и эмоциями». Буллит восхищен «великолепным лбом» Молотова, который напоминал ему «первоклассного французского ученого, сдержанность, мягкость и интеллигентность». Кеннан пишет с теплым чувством: «По правде говоря это было удивительно восхитительное время… пример того, чем советско-американские отношения могли быть в иных обстоятельствах… Большинство из нас вспоминает эти дни как высшую точку своей жизни». Посол Буллит: «Любое обобщение в адрес России может иметь лишь мимолетную ценность».