Наброски углем   ::   Сенкевич Генрик

Что же касается Золзикевича, то он не любил его за то, что Флосс не старался добиться егорасположения ничем шуршащим; кроме того, однажды во время заседания Флосс попросил его замолчать, чем окончательно вооружил против себя не только писаря, но и всех остальных. Кончилось тем, что в одно прекрасное утро кто-то из гласных сказал ему в присутствии всего суда: "Да разве вы настоящий барин? Осцешинский - вот это барин, Скорабевский - барин, а вы? Какой же вы барин? Вы откупщик!" После этого Флосс, который тем временем купил еще имение Слабая Воля, плюнул на все и отказался от должности гласного. Между тем шляхтичи говорили: "Доигрался-таки!", причем в защиту "принципа невмешательства" приводили мудрую пословицу, которая гласит: "Сколько не учи мужика..."

Таким образом, волость, не возмущаемая участием "интеллигенции", управляла своими делами, не прибегая к помощи вышеупомянутого элемента, а только посредством бараньеголовьего ума, которого должно было хватать для Бараньей Головы на том же основании, на каком ума парижан хватает для Парижа. Впрочем, уже установлено, что практический или так называемый "здравый мужицкий ум" стоит больше любого интеллекта иного сословия, а что жители этого края сразу являются на свет с этим "здравым умом", мне кажется, не требует доказательств.

Это подтвердилось и в Бараньей Голове, когда на заседании, о котором идет речь, был прочитан запрос высшей администрации: не пожелает ли волость починить на свой счет дорогу в Ословицы, пролегающую в ее владениях.