Над Курской дугой   ::   Ворожейкин Арсений Васильевич

Молчание нарушил Алексей Карнаухов:

— Не разберутся — и на тебе: сбили своего. Разбираться надо, а потом ярлыки наклеивать…

Алексей под впечатлением неприятного разговора намекал на то, как совсем недавно, после боя с «хейнкелями», его тоже обвинили в трусости. На человека легла тень позора. Теперь же, не разобравшись как следует, нас обвиняют в убийстве своего летчика. Только испытав на себе гнетущую силу несправедливости, можно было понять Карнаухова.

6



Майор Василяка разрешил мне слетать в гости к Петухову. На аэродроме его не оказалось.

— Наш командир в воздухе, — с почтительным ударением на слове «наш», ответил старший лейтенант, сидевший в землянке командного пункта полка. — Сейчас идет бой. Пойдемте послушаем.

Недалеко от КП, под натянутой маскировочной сеткой, похожей на большой тент, сидели за столиком несколько командиров. Рядом ходил с биноклем в руках солдат и зорко следил за небом.

— Отсюда мы руководим полетами, — пояснил офицер.

На столе стояли выносное переговорное приспособление от радиостанции (динамик с микрофоном) и телефон. Тут же лежали карта района боевых действий и другие документы, необходимые для управления.

Странно было видеть, что рядом с руководителем полетов так много народу. Здесь представители и от инженерно-технической службы, и от штаба полка, и от БАО, врач, связист — иначе говоря, целая группа управления. У нас этого не было.

Из рупора, заглушаемые треском радиосигналов, неслись отрывистые фразы летчиков.