JК
Над Курской дугой :: Ворожейкин Арсений Васильевич
Страница: 299 из 334Разозлился! Ну, думаю, была не была — рванул! Чувствую, с самолетом творится что-то неладное. В глазах земля мелькает. Тут-то я и опомнился — машина сорвалась в штопор… Как хватило высоты на вывод — не знаю!.. Ясное дело. — выдохся…
Никто в полку, пожалуй, с более тяжелыми мучениями не врастал в боевую жизнь, как Сачков. Горячий, увлекающийся, он рвался в бой и, конечно, много допускал ошибок. Не клеилось с ориентировкой. Несколько раз блудил и садился вдали от аэродрома, за что командир дивизии Герасимов и прозвал его «блудным сыном». Дважды подбивали фашисты, и оба раза благополучно сажал машину на своей территории. Впечатлительный по натуре, он остро переживал свои промахи. И когда почувствовал, что дела пошли лучше, словно желая скорее закалить в огне боевые мускулы, стал летать много, приговаривая:
— Надо спешить, ведь я позже других начал воевать.
Конечно, все это не могло не отразиться на здоровье. Он быстрее других переутомился и теперь, скрепя сердце, сам в этом признался.
— А сейчас, Васильич, спать, спать!
Сон был заветной мечтой, и он камнем упал на кровать.
— Здесь рядом речка, пойдем искупаемся, — предложил я. — Смоешь аэродромную пыль.
— Ну-у! — обрадовался Сачков. Впалые глаза мгновенно загорелись юношеским нетерпением. Он взмахнул руками, точно хотел улететь. — Пойдем скорей!
Неугомонный Миша не мог спокойно лежать, его неуемная энергия била ключом.
На другой день пошли бродить по полям, на которых оставила следы война.
Никто в полку, пожалуй, с более тяжелыми мучениями не врастал в боевую жизнь, как Сачков. Горячий, увлекающийся, он рвался в бой и, конечно, много допускал ошибок. Не клеилось с ориентировкой. Несколько раз блудил и садился вдали от аэродрома, за что командир дивизии Герасимов и прозвал его «блудным сыном». Дважды подбивали фашисты, и оба раза благополучно сажал машину на своей территории. Впечатлительный по натуре, он остро переживал свои промахи. И когда почувствовал, что дела пошли лучше, словно желая скорее закалить в огне боевые мускулы, стал летать много, приговаривая:
— Надо спешить, ведь я позже других начал воевать.
Конечно, все это не могло не отразиться на здоровье. Он быстрее других переутомился и теперь, скрепя сердце, сам в этом признался.
— А сейчас, Васильич, спать, спать!
Сон был заветной мечтой, и он камнем упал на кровать.
— Здесь рядом речка, пойдем искупаемся, — предложил я. — Смоешь аэродромную пыль.
— Ну-у! — обрадовался Сачков. Впалые глаза мгновенно загорелись юношеским нетерпением. Он взмахнул руками, точно хотел улететь. — Пойдем скорей!
Неугомонный Миша не мог спокойно лежать, его неуемная энергия била ключом.
На другой день пошли бродить по полям, на которых оставила следы война.