JК
Над Курской дугой :: Ворожейкин Арсений Васильевич
Страница: 47 из 334Но кто-то все же вел огонь по самолету? Вглядываюсь в лица, расспрашиваю, как и куда стреляли. Дошла очередь до младшего лейтенанта Павла Мазжухина. Он очень бледен. Большие губы дрожат, в глазах скрытый испуг. Я уже говорил с ним о плохой посадке, чуть было не закончившейся летным происшествием. Он сослался на головную боль и, еле выговаривая слова, попросил разрешения пойти на отдых.
— Когда почувствовали себя плохо?
— После взлета.
— Почему сразу не сели?
— Считал, пройдет.
«Не он ли?» — думал я. Больной, стреляя, мог и не заметить перед собой самолета. Спрашиваю:
— Точно видели, когда пробовали пулеметы, что впереди никого не было?
— Не стрелял я по самолету! — срывающимся голосом прокричал летчик.
Больного человека нельзя держать в строю и допрашивать…
В штабе командир дивизии всю вину за убийство стрелка возложил на меня: здесь и поспешность вылета, и не доведенная до летчиков задача, и неорганизованная проба в воздухе оружия, и плохое воспитание подчиненных. Он явно горячился:
— Судить тебя будем!
Конечно, я не мог спокойно принять обвинение и напомнил Китаеву о приказе, отданном в присутствии многих командиров.
Комдив на минуту задумался, видимо припоминая наш разговор перед вылетом.
— Вы все равно обязаны были поставить задачу летчикам, а не вылетать сломя голову! — отозвался он. Однако в голосе полковника не было прежней уверенности, непоколебимой убежденности в своей правоте.
— Когда почувствовали себя плохо?
— После взлета.
— Почему сразу не сели?
— Считал, пройдет.
«Не он ли?» — думал я. Больной, стреляя, мог и не заметить перед собой самолета. Спрашиваю:
— Точно видели, когда пробовали пулеметы, что впереди никого не было?
— Не стрелял я по самолету! — срывающимся голосом прокричал летчик.
Больного человека нельзя держать в строю и допрашивать…
В штабе командир дивизии всю вину за убийство стрелка возложил на меня: здесь и поспешность вылета, и не доведенная до летчиков задача, и неорганизованная проба в воздухе оружия, и плохое воспитание подчиненных. Он явно горячился:
— Судить тебя будем!
Конечно, я не мог спокойно принять обвинение и напомнил Китаеву о приказе, отданном в присутствии многих командиров.
Комдив на минуту задумался, видимо припоминая наш разговор перед вылетом.
— Вы все равно обязаны были поставить задачу летчикам, а не вылетать сломя голову! — отозвался он. Однако в голосе полковника не было прежней уверенности, непоколебимой убежденности в своей правоте.