Наполеон и Мария-Луиза   ::   Бретон Ги

Император даже вскрикнул от радости, и тотчас же занялся назначением лиц, которые должны были составить двор маленького принца.

Семь месяцев во дворце царила радостная суматоха. Люльки, колыбельки, платьица, чепчики, туфельки, пеленки и игрушки заготавливались в количествах, достаточных для рожениц всех пяти континентов.

И вот 19 марта, к вечеру, у Марии-Луизы начались схватки. С этого времени и до тех пор, пока она не разродилась, во дворце творилось что-то невообразимое. Придворные дамы падали в обморок, доктора била дрожь, кто-то из слуг опрокинул горку с посудой, какой-то гвардеец кинулся звонить в большой колокол Нотр-Дам, а Наполеону срочно потребовалось принять ванну…

И до самого утра все было охвачено вихрем безумия.

Наступил рассвет. Император все еще находился в ванной, когда к нему вошел бледный и осунувшийся доктор Дюбуа.

— Ну, что? — спросил Наполеон. Доктор пробормотал что-то невразумительное. Наполеон с перепуга подумал, что Мария-Луиза умерла. Стоя в чем мать родила, он произнес чудовищную фразу:

— Ну, что ж, если так, ее похоронят!

Доктору Дюбуа удалось растолковать ему, что ничего страшного не произошло, но дело принимает серьезный оборот, и, возможно, придется наложить щипцы.

Наполеон, вероятно, сожалея о вырвавшихся у него словах, сказал на сей раз решительным тоном:

— Спасайте мать! Она родит мне другого ребенка! — и прошел к императрице.