Оппозиция как теневая власть   ::   Кара-Мурза Сергей Георгиевич

пишет мне, что сам Троцкий хотел того-то итого-то, этот аргумент не годится. Маркс говорил, что он — не марксист, но марксизм-то как явление существует, и Маркс за него в ответе, он эту лавину спустил. Так же и Ельцин в ответе за Чубайса, и Троцкий — за ту «тройку», которая расказачивала станицу моего деда.

Н. создал себе образ троцкизма из чтения Троцкого и знакомства с некоторыми троцкистами сегодня. У меня источники шире. Это — чтение стенограмм всех партийных съездов, которые чудом сохранились у меня в доме. Это — рассказы матери, которая была участницей долгих, доскональных и кропотливых дискуссий, которые велись в ВКП(б). Именно в них создался образ троцкизма. Это — прямые дебаты с видными троцкистами из Оксфорда, Сорбонны и других отнюдь не захолустных мест. И, наконец, это опыт испанских коммунистов, испытавших троцкизм на баррикадах. Для начала достаточно. Думаю, если бы я занялся этим глубже, общая картина не изменилась бы. Более того, я согласен с формулой, которую дает троцкизму сам Н., только выводы у нас разные.

Н. пишет: «Если бы меня попросили дать обобщенное определение троцкизма, то я бы сказал, что троцкизм — это марксистское течение, гипертрофирующее универсальные, интернационалистические тенденции в развитии общества и игнорирующее либо недооценивающее традиционные и социокультурные особенности наций и государств. И все!!!».

Н. восклицает «И все!» — какая, мол, мелочь. А я бы сказал: «И этим все сказано!».