JК
Оппозиция как теневая власть :: Кара-Мурза Сергей Георгиевич
Страница: 80 из 458Бедность ненавиделась как симптом отверженности,греховной лености. Кальвин настрого запретил подавать милостыню, а в Англии безработных собирали в страшные «работные дома». Закон о бедных поражает своей жестокостью.
На какой же духовной матрице вырастала «социальная защита»? На благотворительности, из которой принципиально была вычищена человечность. Как пример Вебер приводит шествие в церковь приютских детей Амстердама в шутовском двухцветном наряде: «это назидательное зрелище служило во славу Божью именно в той мере, в какой оно должно было оскорблять „человеческое“ чувство, основанное на личном отношении к отдельному индивиду». И ведь это — даже в ХХ веке!
Те, кто бывал в США, могли видеть, что средства, которые там накопило государство, легко позволили бы обеспечить скромными жилищами сотни тысяч бездомных стариков, ночующих под мостами в Чикаго и Нью-Йорке. Когда видишь этих интеллигентных пожилых женщин, в золотых очках, со стопкой книг и спальным мешком — в голове просто не укладывается. Но ведь они-то не ропщут, а считают это актом Провидения.
Против этого отношения к человеку бунтует и чувство католика, но капитализм всюду несет протестантскую этику — она меняет социальные институты. Приюты, которые устраивает в Испании церковь, еще теплы и человечны. Бегают и смеются дети, что-то жуют старики, в руке стакан вина. Но это исчезает, вытесняется «социальной защитой». А она подспудно видит в своих подопечных именно отверженных.
На какой же духовной матрице вырастала «социальная защита»? На благотворительности, из которой принципиально была вычищена человечность. Как пример Вебер приводит шествие в церковь приютских детей Амстердама в шутовском двухцветном наряде: «это назидательное зрелище служило во славу Божью именно в той мере, в какой оно должно было оскорблять „человеческое“ чувство, основанное на личном отношении к отдельному индивиду». И ведь это — даже в ХХ веке!
Те, кто бывал в США, могли видеть, что средства, которые там накопило государство, легко позволили бы обеспечить скромными жилищами сотни тысяч бездомных стариков, ночующих под мостами в Чикаго и Нью-Йорке. Когда видишь этих интеллигентных пожилых женщин, в золотых очках, со стопкой книг и спальным мешком — в голове просто не укладывается. Но ведь они-то не ропщут, а считают это актом Провидения.
Против этого отношения к человеку бунтует и чувство католика, но капитализм всюду несет протестантскую этику — она меняет социальные институты. Приюты, которые устраивает в Испании церковь, еще теплы и человечны. Бегают и смеются дети, что-то жуют старики, в руке стакан вина. Но это исчезает, вытесняется «социальной защитой». А она подспудно видит в своих подопечных именно отверженных.