Оружие христианского воина   ::   Роттердамский Дезидерий Эразм

Чему учат философы и теологи, наставники жизни! Если же ты, не обращая внимание на аллегорию, прочтешь, что дети спорили друг с другом в утробе матери, что право первородства продано за похлебку, что благословение отца вырвано хитростью, что Давид убил Голиафа пращей, что были срезаны волосы Самсона, — разве в этом больше толку, чем если бы ты читал поэтический вымысел? Какая разница между тем, что ты читаешь в книгах Царей или Судей или в истории Ливия,если ты ни в том ни в другом не видишь аллегории? Ибо в одной есть много такого, что исправляет присущие всем нравы, в другой же иные вещи просто нелепы на вид и на поверхностный взгляд вредят нравам, например: коварство Давида, который убийством отплатил за прелюбодеяние, непомерная любовь Самсона, тайное сожительство Лота с дочерьми и тысяча подобного рода вещей. Поэтому повсеместно пренебрегай плотью писания и особенно Ветхого завета; подобает исследовать тайный дух. Он понравится тебе, как манна, попавшая тебе в рот. Однако при отыскании скрытого смысла ты не должен следовать собственным догадкам; на самом деле надлежит изучить способ (ratio), как бы некое искусство (ars), который оставил Дионисий в книге «О божественных именах» и божественный Августин в сочинении «О христианском учении». После Христа апостол Павел открыл некоторые источники аллегорий. Последовав за ним, Ориген легко занял первое место в этой части теологии. Наши же теологи ею или почти пренебрегают, или рассуждают о ней более чем прохладно; в остроте, различения они либо равны древним, либо превосходят их. Но в применении этого дара их даже нельзя и сравнить с теми. Я предполагаю, что это происходит главным образом по двум причинам. Во-первых, к тайне нельзя отнестись без холода, если она не приправлена ни красноречием, ни некоторым остроумием — в этом древние нас настолько превзошли, что мы и близко к ним не стоим.