Письма из Дагестана   ::   Бестужев-Марлинский Александр

Экспедиция его продолжалась пятнадцать дней;но долго будут помнить в горах Кара-полковника (то есть черного), как называют его горцы.

В это самое время слухи о намерении Кази-муллы напасть на Дербент возросли до вероятия. По вечерам татары теснились в кружки по перекресткам и базарам; женщины, встречаясь на улицах, восклицали: "ваксей джан джюван! на вар, на олур (ахти, молодушка! что слышно, что-то будет)?" и нередко, присевши на корточки, забывали закрывать лица от прохожих. Мальчишки, прыгая на одной ноге, напевали: "Кази-мулла геляды (идет)!" Взад и вперед возили пушки, снаряды. Русские кумушки тащили, как муравьи, свою рухлядь в крепость... В городе кипела какая-то мрачная деятельность. Мне все это казалось очень забавно. "Стоит ли жизнь таких хлопот?" - думал я и преспокойно закуривал фитилем трубку.

Желая, однако ж, узнать мнения дербентцев, преданности которых, признаться, мало верил, я нередко, нахлобучив папах на брови, закутан в татарскую чуху, вмешивался в толпу и прислушивался к народным толкам.

- Ему ли, собачьему сыну, прийти сюда! - говорили иные старики, поглаживая с гордостью красные бороды. - Не ему чета был русский сардарь Кызыль-аях [Золотая Нога - так навывают дагестанцы гр. Валериана Зубова. Они никак не верят, что политические перемены в России, вследствие чего Зубов был отозван в столицу, а вовсе не храбрость дербентцев, были причиною зимовки русских в двадцати верстах от города. Весною город сдался, едва построили первые батареи. Это было в 1796 году. (Примеч. автора.