По ту сторону своей идеи   ::   Померанц Григорий

Поэтический слог Гумилева позволяет почувствовать - а это больше, чем понять, - почему тутси и хуту, сербы и хорваты убивают друг друга, почему не щадятни своих, ни чужих жизней чеченцы. На одной из встреч в Швейцарии, слушая горячую речь хорватки, настаивавшей на том, что она хорватка, а не югославка, я вспоминал Гумилева. Но его теория этносов заводит в тупик, когда мы начинаем искать выход из порочного круга кровной мести. Она становится ложной, когда превращает описание некоторых случаев исторического процесса во всеобщий закон. Здесь мы должны выйти на уровень бесстрастия, побеждающего страсти, на уровень духа, парящего над различиями букв, символов духовности. И в этом споре интересны возражения, с которыми я столкнулся на "круглом столе" в Горном доме, о котором уже упоминал.

Первое возражение было высказано с позиций православного фундаментализма: "Проповеди пророков, которые вы упоминали, - сказал о. Андрей

Кураев, - строятся на том, что Бог им сказал: "Я не вот это. И вот так обо Мне думать нельзя". Когда даосская традиция утверждает, что инь и ян едины, едины добро и зло, свет и тьма, а апостол Иоанн утверждает нечто противоположное: "Бог есть свет, и нет никакой тьмы", - нельзя не замечать несовместимость этих позиций. Когда начинается диалог между религиями, очень важно не выпасть из диалога с Богом, в котором Бог не только пассивен, не только претерпевает наши умствования, но все-таки способен их и скорректировать".

Здecь просматривается дoвольнo обычная некорректность в понимании Дальнего Востока, которую хочется сразу же разъяснить.