Причины часто не в ограниченности научного или практического знания; в другом: если арматуру из бетонной стены можно выдернуть рукой, дело не в сейсмоопасности, источник катастрофы – в конкретном человеческом обществе.
Ну если в горах расположен овраг, хотя бы и сухой – ну отчего-то же он образовался. Ну значит проносятся там иногда, раз в пятьдесят лет, селевые потоки. Как можно строить на его дне дом и растить там детей? Как это районный архитектор разрешил? Ах, не разрешал, пока не заплатили? Понятно…
В одних и тех же катастрофах богатые нации теряют в среднем меньше жизней, чем бедные (они-то – десятками тысяч), и причина зачастую не в технике, а в уровне организации общества. Он не следствие богатства, а, возможно, его источник.
Хотя и богатые нации не идеальны: как пишет с академическим юмором Кондратьев, уже после катастрофического разлива Миссисипи ученые обнаружили, что эти явления не случайная флюктуация, а имеют периодичность. В сто и пятьсот лет.
Вот бы раньше это выяснить, до жареного петуха, а не после!
Нас же интересует, сами понимаете, не опасность от акул для купальщиков Южной Калифорнии, а – бери выше! – будущее человечества в XXI-м веке. Природные ли катастрофы угрожают ему?
Несомненно, стихийные бедствия ни при чем. Глобальное потепление вызовет экономические потери. Но оно не вызовет повальной гибели землян от холода (естественно), да и от жары также – 3—40 градуса можно перенести. Даже крайние пессимисты, если они ответственны (что можно отличить) не обещают повышения уровня моря более чем на 5—10 метров.