JК
После Кастанеды: дальнейшее исследование :: Ксендзюк Алексей Петрович
Страница: 179 из 566Они бросали читать своего любимца, с открытой неприязнью принимались ерничать, иногда довольноглупо издеваться как над Кастанедой, так и над его персонажами, кривляться и критиковать прочитанное безо всякого повода. Из темных глубин их личности вдруг выползала ненависть до того сильная, что сводило скулы. Спустя год бывшие сторонники Кастанеды оказывались среди поклонников Рериха, новых зороастрийцев, даже баптистов или пятидесятников.
Подобная эволюция происходила и с учеными, которые, помимо своей основной дисциплины, предавались духовным исканиям и были в этих исканиях искренни. Множество физиков, биологов, биохимиков и др., как и столетия тому назад, воплощают собою архетип Фауста — они ищут самый Высокий Смысл для того бытия, в котором им суждено находить и разрешать проблемы, конструировать эксперименты и вылавливать в них еще неведомые человеку закономерности, сочинять и решать формулы — словом, по кусочку вытаскивать на свет божий научную истину. Архетип Фауста — для ученого самый плодотворный и, наверное, самый трагический образ; образ, уцелевший в буре столетий, вопреки всему сохранивший в себе синтез ученого и колдуна. Именно таким был ученый во все времена существования науки — за ним тянулась невидимая мантия древнего мага, который тщился раскрыть самую великую Тайну природы, овладеть ею и таким образом приравнять себя к Богу. Наука (какой бы тривиальной ни была эта мысль) выросла из магии и по сей день несет в себе все магические претензии, как аппендикс.
Подобная эволюция происходила и с учеными, которые, помимо своей основной дисциплины, предавались духовным исканиям и были в этих исканиях искренни. Множество физиков, биологов, биохимиков и др., как и столетия тому назад, воплощают собою архетип Фауста — они ищут самый Высокий Смысл для того бытия, в котором им суждено находить и разрешать проблемы, конструировать эксперименты и вылавливать в них еще неведомые человеку закономерности, сочинять и решать формулы — словом, по кусочку вытаскивать на свет божий научную истину. Архетип Фауста — для ученого самый плодотворный и, наверное, самый трагический образ; образ, уцелевший в буре столетий, вопреки всему сохранивший в себе синтез ученого и колдуна. Именно таким был ученый во все времена существования науки — за ним тянулась невидимая мантия древнего мага, который тщился раскрыть самую великую Тайну природы, овладеть ею и таким образом приравнять себя к Богу. Наука (какой бы тривиальной ни была эта мысль) выросла из магии и по сей день несет в себе все магические претензии, как аппендикс.