Последние капли вина   ::   Рено Мэри

Если Алкивиад оставил Сократа заслуженно, значит, Сократ дал ему повод и должен быть обвинен; если же незаслуженно, значит, Сократ не научил его справедливости, - тогда как же он может заявлять, что воспитывает своих учеников?

Полагаю, он подхватил этот довод у какого-то болтуна вроде Дионисодора. Хоть меня ещё и не обучали логике, я почуял в нем ложность.

- Если Алкивиад разбил гермы, любой согласится, что это худшее из всех его деяний. Следовательно, когда он учился у Сократа, он был лучше, чем сейчас, так ведь? А ты даже не знаешь, сделал ли он это вообще. И еще, добавил я, снова рассердившись, - что касается Лисия, так он всего лишь хотел по доброте подбодрить меня.

Мидас втянул щеки:

- Ну конечно. Кто же в этом усомнится? Однако мы оба знаем, что приказывал твой отец.

На это я не мог придумать ответа, потому сказал:

- Отец говорил тебе, что я не должен слушать софистов; а Сократ не софист, а философ.

Мидас хмыкнул:

- Для своих друзей любой софист - философ.

Я шагал в молчании и раздумывал: "Почему я спорю с человеком, который думает лишь о том, чем добудет себе свободу через два года? Ну и пусть думает, как ему нравится. Кажется, я могу быть более справедливым, чем Мидас, - не потому, что я такой хороший, а потому, что свободный".

Он держался на шаг позади меня и чуть в стороне, неся мои дощечки для письма и лиру. Я размышлял дальше: "Став свободным, он отрастит бороду и сделается, пожалуй, довольно похожим на Гиппия. И, если захочет, сможет раздеться и заниматься упражнениями вместе с другими свободными мужами; но он уже староват для гимнасия и, наверное, постесняется показать свое тело оно у него, должно быть, рыхлое и белое".