Последние капли вина   ::   Рено Мэри

На следующий день мы встретили несколько хиосцев с того корабля и принялись их расспрашивать. Один сказал:

- Его убили из-за женщины. Как ещё мог умереть Алкивиад?

Другой добавил:

- Он держал её у себя в доме, и мужчины из её семьи ополчились на него. Их было шестеро на одного, но, похоже, ни один не рвался быть первым. Они бросили факелы на соломенную крышу, пока он спал. Он проснулся, сбил огонь одеялом и выбрался вместе с девушкой; а после кинулся на них голый, с одним мечом, а вместо щита намотал на руку плащ. Ни один из них против него не устоял бы, они его засыпали стрелами с двадцати шагов при свете пожара. Тут ему и настал конец.

Не раз в походе он приходил и подсаживался к нашему сторожевому костру поесть, очистить тело и умаститься. Он гордился своим телом, глянцево-смуглым, чистым, как хорошая пища, и своими светлыми волосами; единственной отметиной на нем был старый белый шрам от копья, да ещё иногда след женского любовного укуса. Я видел его глаза, сонные, голубые, в свете рассыпающихся углей. "Ну, кто нам споет перед сном? Пой, Алексий. "Я любил тебя, Аттита, я любил давным-давно". Эту спой".

- Что это за девушка была? - спросил Лисий у хиосца.

- Не знаю, из какого она города. А звали её Тимандра.

- Так она же была с ним ещё на Самосе. Она была гетерой.

- Не знаю уж, кто там она была, - отвечал хиосец, - но она его похоронила. Завернула в свой пеплос и продала браслеты, чтобы похоронить как положено. Ну что тут скажешь, удача переменчива, сами знаете.