Повесть о вере и суете   ::   Джин Нодар

Кстати, всем он там таковым и казался, помните? И все, кто блуждали вместе с ним, разругались, помните? И вообще! Да?

Старики снова переглянулись и уставились вниз на Хаима, который и был у них за Моисея.

Хаим изволил улыбнуться, и когда вслед за ним захихикали остальные, объяснил:

– Мы тоже! Все сорок лет! Я как-то умирал, – рыбой отравился, – и мне приснилось, что перед смертью я подарил им всем по вобле…

– Кому им? – перебил я.

– Нам! – ответил длинный копчёный старик, воблу и напоминавший. – Каждому по рыбе!

– Правильно! – кивнул Хаим. – Но больше не перебивай! Подарил каждому по вобле, и только они собрались её есть, как меня осенило, что рыбы отравлены. Я сперва дёрнулся отбирать подарок, но потом раздумал – пусть, думаю, жуют: надоели… А потом вдруг я не умер и – обрадовался. Почему? Если бы умер, то так бы и не узнал, что рыбу, которою я отравился, подсунули мне с умыслом!

– Не может быть! – соврал я.

– Родной брат! – гордо объявил Хаим.

– Родной? – удивился я искренней.

– Близнец! – завершил он.

– Мерзавец! – громко выпалил я, но мгновенно осудил себя за скоропалительность вывода, ибо мерзавцем вполне мог быть не близнец, а сам Хаим. Или – оба: и Хаим, и близнец.

– Близнец?! – переспросил я с таким видом, будто ужас заключался именно в том, что злоумышленник был не просто родным братом, а близнецом.