Позолоченный век   ::   Твен Марк

Вскоре она обернулась; лицо ее просветлело, на нем не осталось и следа мечтательности или сомнений: вскинутая голова, твердо сжатые губы - все свидетельствовало о том, что решение принято. Лора подошла к столу; она вновь обрела былую горделивую осанку, былое высокомерие сквозило в каждой черточке ее лица. Она брала письмо за письмом, подносила к каждому по очереди зажженную спичку и смотрела, как они медленно обращаются в пепел. Потом сказала:

- Я высадилась на незнакомом берегу и сожгла свои корабли. Эти письма были последним, что еще как-то связывало меня с моей прежней жизнью. Отныне та, прошлая жизнь и все, что в ней было, так мертво для меня, так далеко и чуждо, как будто я переселилась в другой мир.

Любовь не для меня, сказала она себе, прошло и не вернется то время, когда мне только любви и нужно было. С этим покончено, и больше ничего такого быть не может. Нет любви без уважения, и я только презирала бы мужчину, который любил бы такую, как я. Да, конечно, женщине любовь нужна, как воздух, но раз уж я потеряла право на любовь, лишь одно может придать хоть немного вкуса пустой, понапрасну загубленной жизни: слава, поклонение, восторги толпы.

Итак, решение принято. Она обратится к последнему прибежищу разочарованных женщин - лекторской трибуне. В лучшем своем наряде, сверкая драгоценностями, она будет стоять перед многолюдной аудиторией, ослепительная и неприступная; она заворожит слушателей своим красноречием, поразит надменной красотой.