Проводник   ::   Кукаркин Евгений

От нас дороги идут только туда, а там дальше в Россию по шоссейке, да по железке и выехать можно.

- И зачем нас так поделили? Кому мы переехали дорогу? Скажи, разве мы плохо жили, когда были вместе?

- Не плохо. Это все наши руководители... Зажрались все, нахапали добра и разъехались по разным национальным квартирам. Мать их...

- Я бы всю эту верхушку партии засудила, они преступники.

- Разве только в партии дело. В той жуткой системе, которую она создала.

Мы идем и перекидываемся фразами, что бы занять время.

- Ты договорился с ними об оплате?

- Зачем, они же русские, к себе на родину идут.

- Значит, с казахов бы брал?

- Смотря с каких. Казахи то разные. Со сволочей брал бы, точно, а с других... брать даже нечего.

- С нашей последней встречи, помнишь год назад, ты стал как то... суровее что ли.

- Понимаешь, за этот год произошло столько перемен. Они все коснулись нас. Мне кажется, мы все сразу внутренне постарели.

Весь наш поселок был проглочен массой животный, людей и техники. Я вывел первых беженцев на грейдерную дорогу и махнув вперед сказал.

- Вы уже в России, а по этой дороге дойдете до станции Малиновое Озеро и шоссейки. Это всего пять километров.

Они поблагодарили и великое переселение народов продолжилось. Мы с Гулей уже дома отмылись, попили чай, а они все шли, шли и шли. Четыре часа шли...

- Когда мы брели по лесу, - говорит Гуля, - то плелись по бездорожью, мхам, тропинкам, а теперь, наверно, беженцы разбили дорогу так, что новую таможню ставить можно.