JК
Разбой на Фонтанке :: Иванов Андрей
Страница: 25 из 94Не исключено, что в одном из таких катеров находится бандитский притон.
– Любопытно…
– Познакомитесь с речным делом поближе, и не такое узнаете.
Твердяков нанес последний мазок и, отступив на пару шагов, осмотрел проделанную работу.
– Возьмите мою визитку, – сказал Соловец. – Звоните, если узнаете что-нибудь относящееся к ограблению.
– Обязательно.
– Всего доброго.
– До свидания. Заходите.
* * *
Этим летом бомжи Степаныч и Петрович устроились рабочими в Эрмитаж. Работа была непыльной – переносить ящики с экспонатами из хранилища в выставочный зал и обратно. Делать это приходилось не часто, большую часть времени товарищи потягивали пиво в подсобном помещении. Близость к искусству облагородила друзей, в разговорах бомжей появились велеречивые обороты. Часто они рассуждали о живописи и скульптуре, споря о преимуществах и недостатках различных школ и направлений.
В четверг Степанычу и Петровичу выдали зарплату. Приятели решили отметить это событие с размахом. Вечером, пройдя через чердак, они разместились на крыше музея, прихватив с собой пару бутылок водки, пару стаканов, колбасу, хлеб, луковицу и квас.
Перед Петровичем и Степанычем распахнулась панорама вечернего Петербурга. По Неве тянулись баржи. По набережным сновали машины. Дворцовую площадь пересекали стайки туристов.
– Красота… – вздохнул Петрович.
– Живописно, – согласился Степаныч.
– Любопытно…
– Познакомитесь с речным делом поближе, и не такое узнаете.
Твердяков нанес последний мазок и, отступив на пару шагов, осмотрел проделанную работу.
– Возьмите мою визитку, – сказал Соловец. – Звоните, если узнаете что-нибудь относящееся к ограблению.
– Обязательно.
– Всего доброго.
– До свидания. Заходите.
* * *
Этим летом бомжи Степаныч и Петрович устроились рабочими в Эрмитаж. Работа была непыльной – переносить ящики с экспонатами из хранилища в выставочный зал и обратно. Делать это приходилось не часто, большую часть времени товарищи потягивали пиво в подсобном помещении. Близость к искусству облагородила друзей, в разговорах бомжей появились велеречивые обороты. Часто они рассуждали о живописи и скульптуре, споря о преимуществах и недостатках различных школ и направлений.
В четверг Степанычу и Петровичу выдали зарплату. Приятели решили отметить это событие с размахом. Вечером, пройдя через чердак, они разместились на крыше музея, прихватив с собой пару бутылок водки, пару стаканов, колбасу, хлеб, луковицу и квас.
Перед Петровичем и Степанычем распахнулась панорама вечернего Петербурга. По Неве тянулись баржи. По набережным сновали машины. Дворцовую площадь пересекали стайки туристов.
– Красота… – вздохнул Петрович.
– Живописно, – согласился Степаныч.