Рассвет над Киевом   ::   Ворожейкин Арсений Васильевич

Сначала он долго смотрел на нас, словно сомневаясь, мы ли это. Потом сухо спросил:

— Ответьте мне по-честному: вы о вылете рассказали все, как было, или что утаили?

Ошеломленные неожиданным вопросом, мы промолчали.

— Мы летчики, коммунисты, — продолжал Василяка, — между нами не должно быть никакой неясности.

Владимир Степанович любил начинать важные разговоры издалека. Он и в этот раз начал со вступления, но быстро скомкал его.

— Поймите, дело серьезное. Из наземной армии пришла телеграмма. — Он взглянул на меня. — В ней говорится, что ты не стал драться с «юнкерсами» и самовольно вышел из боя. — Василяка вынул из кармана бумажку. — Вот подлинные твои слова. Радисты записали точно: «Ах, вы не видите „юнкерсов“? Так полюбуйтесь! А я — на отдых».

— Было такое дело, — подтвердил я. — Неладно получилось. Виноват. Но с остановившимся мотором не до разъяснений. Да и кого не выведет из терпения: мы разогнали две группы «юнкерсов», а с земли нам даже не верят, что ведем бой.

— Почему не доложил на КП, что стал мотор? — загорячился Василяка. — Ты же прекрасно знаешь, что с фронта можно уходить только с разрешения земли! А ты вон какой выверт учудил: «Ухожу на отдых». И это в тот момент, когда на войска посыпались бомбы! Разве это не безобразие? — майор в раздражении стукнул кулаком по столу.

Уравновешенный, не привыкший рубить сплеча, Владимир Степанович на этот раз вышел из себя. Неужели не верит нам?

— Приготовься держать ответ. Следователь уже выехал.