Рассвет над Киевом   ::   Ворожейкин Арсений Васильевич

5



Воздушный таран — оружие смелых, и, как всякое оружие, его нужно использовать в строго определенных обстоятельствах. Из пушек по воробьям не стреляют, так и таран следует применять лишь в особых случаях, когда иного средства для уничтожения врага нет, а уничтожить его обязательно нужно.

При таране у летчика очень мало шансов остаться в живых, и он должен пользоваться им лишь для спасения жизни людей или для спасения важного объекта.

У Кустова идти на такой риск не было решительно никакой необходимости.

— Понимаешь, — смущенно сказал он, — перезаряжаю, перезаряжаю — не стреляет. А «фоккер» уходит. Злость взяла. Думаю, сейчас тебя винтом по хвосту… Глупо, конечно. Что под нами немцы, я совсем позабыл…

Честно говоря, мы хорошо понимали Кустова и сочувствовали ему. Я не стал ругать его. Мне казалось, да и сейчас так кажется, что любой риск можно оправдать, даже ненужный, с плохим исходом. Оправдания нет только одному: малодушию. Что бы там ни говорилось, а риск — это проявление воли к победе. У малодушия же есть другое название — трусость.

Осеннее солнце грело спокойно и ровно. После обильных дождей побуревшая трава снова зазеленела. Осенью в такую погоду всегда тянет на солнышко.

Мы повалились на мягкую травку у капонира. К нам сейчас же подошел Варвар и устроился в ногах у Кустова. За последний месяц щенок вырос в большого черного пса. Теперь не было никаких сомнений, что это обыкновенная дворняга. Игорь потрепал собаку за уши.

— Вот предатель. К нам в столовую теперь не заманишь. К техникам на харчи перешел.