JК
Рассвет над Киевом :: Ворожейкин Арсений Васильевич
Страница: 36 из 256В июле и августе гитлеровцы рвались к Киеву. Летчики тогда по нескольку недель не выбирались из кабин своих самолетов. То и дело вылетали на штурмовку.
— Летим как-то над дорогой. Мать честная! Лавина за лавиной — пехота, танки, мотоциклисты, всех полно. Ни одна пуля не пролетит мимо. Весь боекомплект расстреляли. А фашисты прут и прут! Наших танков не видно. Киев рядом. Зло взяло. И давай мы колесами утюжить прямо по головам. Пробрало — разбежались, черти, опустела дорога. А когда мы вернулись на аэродром, не узнали своих самолетов: все были в крови, а у многих и винты погнуты. Зато задержали фашистов…
— Видать, вы здорово тогда дрались. Раз дали немцам в Киеве такое окружение устроить, — сказал Лазарев.
Худяков укоризненно взглянул на него:
— Мы-то тут при чем? Мы сделали все, что от нас зависело. Даже больше.
— Ты, Сережа, где был в начале войны? — как-то между прочим спросил Лазарева Рогачев.
— Учился в военной школе.
— А я воевал. И могу тебе дать расписку, что в сорок первом мы дрались здорово. Делали не по два-три вылета в день, как теперь, а по шесть, а то и больше. И то, что не смогли фашистов сдержать, не наша вина.
— Ладно, не оправдывайся, — пробурчал Худяков. — Мы отступали потому, что Лазарева с нами не было…
Подъехал начальник штаба полка и прервал наш обед. Предстоял срочный вылет на прикрытие штурмовиков, которые должны нанести удар по скоплению танков и пехоты противника.
— Летим как-то над дорогой. Мать честная! Лавина за лавиной — пехота, танки, мотоциклисты, всех полно. Ни одна пуля не пролетит мимо. Весь боекомплект расстреляли. А фашисты прут и прут! Наших танков не видно. Киев рядом. Зло взяло. И давай мы колесами утюжить прямо по головам. Пробрало — разбежались, черти, опустела дорога. А когда мы вернулись на аэродром, не узнали своих самолетов: все были в крови, а у многих и винты погнуты. Зато задержали фашистов…
— Видать, вы здорово тогда дрались. Раз дали немцам в Киеве такое окружение устроить, — сказал Лазарев.
Худяков укоризненно взглянул на него:
— Мы-то тут при чем? Мы сделали все, что от нас зависело. Даже больше.
— Ты, Сережа, где был в начале войны? — как-то между прочим спросил Лазарева Рогачев.
— Учился в военной школе.
— А я воевал. И могу тебе дать расписку, что в сорок первом мы дрались здорово. Делали не по два-три вылета в день, как теперь, а по шесть, а то и больше. И то, что не смогли фашистов сдержать, не наша вина.
— Ладно, не оправдывайся, — пробурчал Худяков. — Мы отступали потому, что Лазарева с нами не было…
Подъехал начальник штаба полка и прервал наш обед. Предстоял срочный вылет на прикрытие штурмовиков, которые должны нанести удар по скоплению танков и пехоты противника.