Рассвет над Киевом   ::   Ворожейкин Арсений Васильевич

И я, как старому приятелю, говорю:

— Здорово у насполучилось!

Саша привел в порядок волнистую черную шевелюру, накрыл лобастую голову пилоткой и шутливо спросил:

— Ты сколько весишь?

— Семьдесят пять кило.

— Я тоже. А рост?

— Сто семьдесят пять.

— И я тоже! А c какого года?

— С двенадцатого.

— Я тоже. — Романенко смеется. — Теперь ясно, почему никто из нас не сумел сесть в хвост. Закон механики — одинаковые тела по весу и объему не могут перетянуть друг друга… Кстати, про лобовую атаку. Я тоже думал с нее как можно раньше свернуть, чтобы выиграть время для виражей, но ты меня опередил.

Я удивился такому признанию:

— Но почему же ты мгновенно перешел на вертикаль? Я решил, что ты заранее это обдумал.

— Что же мне оставалось делать? Это была единственная возможность защищаться. Иначе я проиграл бы бой.

— И ловко же ты этим воспользовался…

— Хотел было только, но ты вовремя разгадал… Откровенно говоря, когда мы начали кувыркаться, я здорово боялся за наши машины: выдержат ли?

— А за себя? — спросил я. — У меня, например, частенько темнело в глазах.

— Это ерунда. Мы все выдержим, — убежденно заявил Романенко.

Вот я и напомнил ему о нашем «бое» и об этих словах.

Сашино лицо просияло:

— Не забыл?

— Как видишь.

За время Курской битвы у Романенко счет личных побед перевалил за двадцать сбитых самолетов. Личная храбрость, летное мастерство, трудолюбие рассеяли настороженность командования.