JК
Разведчики и резиденты ГРУ :: Кочик Валерий
Страница: 294 из 559Попавшего в беду Маневича старались поддерживать деньгами.
Освободить Маневича силой Разведупр не успел. Весной 1941 года заболевшего туберкулёзом Маневича перевели на юг Италии в каторжную тюрьму на острове Санто-Стефано, где он находился до 9 сентября 1943 года. После захвата острова американскими войсками все политические заключенные были освобождены, и Маневич в числе некоторых из них направился на арендованном паруснике в Италию, в Гаэту. Но, за день до прибытия парусника, Гаэту заняли немецкие войска, и через несколько дней Маневич был вновь арестован. Как австрийца Кертнера должны были направить в Австрию — в общину Галабрунн, из которой он (согласно поддельным документам) происходил и где его разоблачение было бы неизбежным.
В арестантском эшелоне Маневич сумел обменять свою куртку на куртку умершего от тифа русского военнопленного Яковлева. По прибытии в австрийский концлагерь «Эбензее» Маневич исхитрился объяснить эсэсовцам, на хорошем немецком языке, что произошла путаница, и зовут его не Яковлев, а Яков Старостин. Имя реального человека, биографию которого Маневич хорошо знал, было необходимым условием конспирации — в лагере всегда полно стукачей. Поэтому жизнеописание должно было быть гладким и стыковаться во всех деталях, для чего проще было не выдумывать, а использовать чужую биографию. Свою «легенду» он довёл до ума, согласовав с достоверной историей службы на Западном фронте и пленением 7 октября 1941 года.
Освободить Маневича силой Разведупр не успел. Весной 1941 года заболевшего туберкулёзом Маневича перевели на юг Италии в каторжную тюрьму на острове Санто-Стефано, где он находился до 9 сентября 1943 года. После захвата острова американскими войсками все политические заключенные были освобождены, и Маневич в числе некоторых из них направился на арендованном паруснике в Италию, в Гаэту. Но, за день до прибытия парусника, Гаэту заняли немецкие войска, и через несколько дней Маневич был вновь арестован. Как австрийца Кертнера должны были направить в Австрию — в общину Галабрунн, из которой он (согласно поддельным документам) происходил и где его разоблачение было бы неизбежным.
В арестантском эшелоне Маневич сумел обменять свою куртку на куртку умершего от тифа русского военнопленного Яковлева. По прибытии в австрийский концлагерь «Эбензее» Маневич исхитрился объяснить эсэсовцам, на хорошем немецком языке, что произошла путаница, и зовут его не Яковлев, а Яков Старостин. Имя реального человека, биографию которого Маневич хорошо знал, было необходимым условием конспирации — в лагере всегда полно стукачей. Поэтому жизнеописание должно было быть гладким и стыковаться во всех деталях, для чего проще было не выдумывать, а использовать чужую биографию. Свою «легенду» он довёл до ума, согласовав с достоверной историей службы на Западном фронте и пленением 7 октября 1941 года.