Роковой бриллиант дома Романовых (Курьер царицы)   ::   Рэтклиф Джон

Сквозь полураскрытые губы он видит его гнилые зубы.

- Да, - отвечает Советский, - юнкерских баб... Буржуазных баб... Да... баб.

Брови Бориса Яковлева нахмурились и сдвинулись над переносицей.

- Прекратить огонь! - неожиданно кричит он. Он видит белое платье. Он видит лилейно-белое платье невинности и любви посреди смерти и разрушения. Ужас охватывает его. Словно удар молота, его мозг прорезывает ужасная мысль: если только не случится чуда, Александра не уйдет живой отсюда. Но мысль о том, что она может умереть, приводит его в дрожь. Он никогда не переставал любить ее. Каждое дело, каждую жертву он совершал и приносил во имя ее. Быть может, потому, что без любви неоткуда зародиться силе. А теперь стоит он в то время, как залпы недовольно прекращаются и медленно наступает мертвая тишина, и смотрит на ту сторону площади, и слушает, нельзя ли разобрать что-нибудь в гуле голосов там, напротив. Женщины последовали его примеру. Огонь прекратился.

Он подзывает к себе своего старого друга Калинского. Тот был прапорщиком на фронте.

- Лева, тебе не противно от мысли, что приходится сражаться с женщинами?

- Они сами хотят этого, Борис. Милосердие сейчас неуместно.

- У тебя есть сестра, Лева?

- Да, в Сибири.

Борис кусает губы.

- Всегда одно и то же! И все-таки, Лева, я прошу тебя послушаться меня. Ступай туда, к женщинам! Предложи им свободное отступление, при условии, что они немедленно положат оружие.