JК
Русская Америка: слава и позор :: Бушков Александр Александрович
Страница: 50 из 139Вообще-то теоретически возможно, что от чукчей и юкагиров об Аляске слышали и раньше - и Семен Дежнев, и анадырский десятник Курбат Иванов (1660 г.) Но это - не более чем допущения. Зато у Атласова все обозначено предельно точно, в отличие от Мусина-Пушкина и неведомого автора «Космографии», он писал о собственных разысканиях.
Когда Атласов диктовал в Москве свои «скаски», уже наступил восемнадцатый век - как и предыдущие столетия, отмеченный неистребимой жаждой к путешествиям, географическим открытиям, поиску новых земель. В опасные странствия пускались все - Атласов, между прочим, обнаружил у камчадалов некоего пленника, потерпевшего кораблекрушение у тамошних берегов. Интересный был пленник: по описанию Атласова, «по-доблет кабы гречанин: сухощав, ус невелик, волосом черн». В другом месте Атласов, так и неведомо осталось почему, именует незнакомца «индейцем из Узакинского государства».
На каком языке пленник изъясняется, не понимал ни Атласов, ни тем более камчадалы. Однако, одержимый чистейшей воды научным любопытством, Атласов этого «гречанина» забрал с собой в дальнейшие странствия. Путешествуя с казаками, «узакинский индеец» навострился говорить по-русски и наконец-то рассказал, кто он и откуда, какого роду-племени.
Оказалось, никакой не индеец, а натуральнейший японец по имени Денбей из города Осаки. Атласов его привез с собой в Москву, где в Сибирском приказе подробнейшим образом записали со слов Денбея массу интересного о жизни тогдашней Японии («денбейская скаска» тоже сохранилась).
Когда Атласов диктовал в Москве свои «скаски», уже наступил восемнадцатый век - как и предыдущие столетия, отмеченный неистребимой жаждой к путешествиям, географическим открытиям, поиску новых земель. В опасные странствия пускались все - Атласов, между прочим, обнаружил у камчадалов некоего пленника, потерпевшего кораблекрушение у тамошних берегов. Интересный был пленник: по описанию Атласова, «по-доблет кабы гречанин: сухощав, ус невелик, волосом черн». В другом месте Атласов, так и неведомо осталось почему, именует незнакомца «индейцем из Узакинского государства».
На каком языке пленник изъясняется, не понимал ни Атласов, ни тем более камчадалы. Однако, одержимый чистейшей воды научным любопытством, Атласов этого «гречанина» забрал с собой в дальнейшие странствия. Путешествуя с казаками, «узакинский индеец» навострился говорить по-русски и наконец-то рассказал, кто он и откуда, какого роду-племени.
Оказалось, никакой не индеец, а натуральнейший японец по имени Денбей из города Осаки. Атласов его привез с собой в Москву, где в Сибирском приказе подробнейшим образом записали со слов Денбея массу интересного о жизни тогдашней Японии («денбейская скаска» тоже сохранилась).