Рыбарь (Комбинации против Хода Истории - 2)   ::   Гергенредер Игорь

Подал на высочайшее имя челобитную с описанием просчетов начальства, не забыл указать на собственные заслуги, да еще и предложил рекомендации... Разумеется, вылетел с треском.

Винноцветов закончил рассказ размышлением:

- Поменялось многое... и, тем не менее: простят ли его эсеры? Партийные амбиции, к несчастью, продолжают торжествовать. Весьма будет жаль, коли повесят. Донельзя глупейший конец для столь замечательного лица.

6.

Добровольцы сидели на траве, рядком вдоль вагона, ели из котелков кашу. Обед. До каши выпили самогонки. Лушин захмелел, лицо стало одновременно и бестолковым, и озабоченным. То и дело вперял взгляд в Ромеева. Наконец сказал:

- Я давеча с ротным со... собеседовал. Его вызывали в штаб полка. Насчет... этого... тебя.

Ромеев перестал есть, в ожидании молчал, не глядя на говорившего. Тот рассудительно поделился:

- Я думал: упредить, нет? - показал ложкой на Сизорина: - Вот он безотцовщина. Ты его от смерти увел! Я со... сострадаю. А то б не упреждал.

- И что ротному в штабе сказали? - спросил Шикунов.

- Нехорошее, - Лушин увидел в ложке с кашей кусочек вареного сала и с удовольствием отправил в рот. - Заарестовать могут его, - кивнул на Ромеева.

Еда заканчивалась в молчании. Сизорин сидел сбоку от своего спасителя, посматривал на него страдальчески, точно на умирающего в мучениях раненого, прижимал локоть к его локтю.

Шикунов, упорно называвший Володю на "вы", обратился к нему:

- Вы бы разъяснили нам...

В ответ раздалось:

- Че долго суп разливать? Дела старые.