JК
Реалити-шок :: Эрвье Грегуар
Страница: 151 из 221Через год он появится под новым именем, придумает себе прошлое и начнет съемки фильма, который будет продюсировать сам на доходы от передачи. Он купит себе замечательную тридцатипятимиллиметровую камеру, а может быть, даже две или три, и будет снимать черно-белое кино на великолепно состаренной пленке. Как Дэвид Линч в «Голове-ластике» и «Человеке-слоне» или братья Коэны в «Человеке, которого не было».
Он будет снимать пейзажи и сцены из спектаклей в парижской Опере, в Праге и Италии. Он распорядится построить в подвалах Оперы грандиозные декорации, галереи обиталища призрака, которые будут казаться бесконечными.
Гигантские катакомбы, сырые и страшные средневековые камеры пыток и десятки застенков. Громадные лестницы, теряющиеся в прозрачных и сумрачных водах подземного озера — они должны быть великолепно освещены и сняты, — лабиринт, комнату пыток с зеркалами и призрачным лесом металлических деревьев и, наконец, маленькую комнату в стиле Луи-Филиппа, обезоруживающую своей невинностью и простотой. Особенно тщательно он проработает сцену падения люстры на публику во время спектакля «Фауст» — он снимет ее на контрасте между тяжелой замедленной съемкой и последующей за ней грозой невиданной жестокости.
От звуков органа будут дрожать стены, загробный голос призрака — звучать даже в душе зрителей, а его смех — сотрясать темный зал, и никто не сможет догадаться, откуда он исходит.
В фильме будут заняты великие актеры, американские и французские.
Он будет снимать пейзажи и сцены из спектаклей в парижской Опере, в Праге и Италии. Он распорядится построить в подвалах Оперы грандиозные декорации, галереи обиталища призрака, которые будут казаться бесконечными.
Гигантские катакомбы, сырые и страшные средневековые камеры пыток и десятки застенков. Громадные лестницы, теряющиеся в прозрачных и сумрачных водах подземного озера — они должны быть великолепно освещены и сняты, — лабиринт, комнату пыток с зеркалами и призрачным лесом металлических деревьев и, наконец, маленькую комнату в стиле Луи-Филиппа, обезоруживающую своей невинностью и простотой. Особенно тщательно он проработает сцену падения люстры на публику во время спектакля «Фауст» — он снимет ее на контрасте между тяжелой замедленной съемкой и последующей за ней грозой невиданной жестокости.
От звуков органа будут дрожать стены, загробный голос призрака — звучать даже в душе зрителей, а его смех — сотрясать темный зал, и никто не сможет догадаться, откуда он исходит.
В фильме будут заняты великие актеры, американские и французские.