Реализация   ::   Константинов Андрей

– А… – махнул рукой Ильюхин, и столбик пепла с сигареты упал прямо на стол: – Заехал тут недавно я на одно место убийства. Ну, труп там пролежал уже суток пять, атмосферу ты представляешь. А опер из РУВД ходит по квартире и стаканчик мороженого – черносмородинового – лижет. Сказал, что по дороге купил… Конечно, они привыкли, и я уж точно привык… Но – неправильно это! Понимаешь?! Неправильно!

Странное дело, полковник вышел из себя больше, чем когда шел очень тяжелый разговор о случае с Николенко. Валера облизал пересохшие губы и осторожно поинтересовался:

– Виталий Петрович, вы не переживайте так… Насчет мороженого… Я тут с вами солидарен… Я вот только не понял, причем тут Гамерник?

Ильюхин ничего не ответил, будто и не слышал вопроса вовсе. Вместо ответа он сам спросил:

– Значит, вокруг тебя симпатичные интересные люди?

Штукин кивнул:

– Люди серьезные. И не столько симпатичные, сколько обаятельные.

– Я это предвидел. – Полковник старался говорить сдержанно, но все же совсем скрыть неудовольствие не смог. – Охмуряют тебя! Кто больше старается?

Валерка покачал головой:

– Да они не стараются, они просто – живут естественно, не строят из себя, смеются громко, орут громко, если ругаются…

– Все? Вот прям все такие?

– Н… ну… не все, наверное…

– А злобные есть? Или одни только юные натуралисты?

Штукин думал всего секунду:

– Есть такой – Ермилов. Он – правая рука Юнкерса. Но он не злобный.