JК
Семнадцатый самозванец :: Балязин Вольдемар
Страница: 112 из 431Королевские зодчие, кои следили за каменной каплицей, где погребены были Шуйские, достали все три гроба из-под подпола и отдали нам честно. Король прислал атлас золотный, да золотные же кружева кованые, да серебряные гвозди, да бархат зеленый.
И когда проехали мы село Ездова, то у варшавского посада встречали нас послы, стольники и иные многие люди с великой честью.
А уж как въезжали мы в Москву, того я и на смертном одре не забуду.
Проестев прослезился, атласным рукавом смахнул слезу.
- За то тебя, Степан Матвеевич, великий государь и окольничеством пожаловал, - ввернул словцо хозяин дома.
- Пожаловал, - мечтательно улыбаясь, подтвердил Проестев. - Дай бог, ему, государю, многих лет да доброго здравия.
- Дай бог, дай бог, - повторили все сидевшие в застолье.
Проестев встал, повернувшись к образам широко перекрестился. Встали и все другие, также истово осеняя себя крестным знамением.
В конце обеда, когда окольничий вконец опьянел, и в который уж раз пытался поцеловать хлебосольного хозяина, Тимоша спросил:
- А правда ли, господине Степан Матвеевич, будто у царя Василия Ивановича в польской земле народился сын, и того царского сына паны - рада от народа прячут для некоего умышления?
Проестев, пьяно улыбаясь, приложил палец к губам:
- Т-с-с, вьюнош. Тайна сия валика есть. Слышал и я такое, да никому не говорил.
Проестев замолчал, уронив голову на руки.
- А не говорил, потому что боюсь. И ты бойся, а то быть тебе на дыбе.
* * *
Однажды, в конце сентября, вернулся Тимоша домой и узнал, что присылал за ним дьяк Иван че�
И когда проехали мы село Ездова, то у варшавского посада встречали нас послы, стольники и иные многие люди с великой честью.
А уж как въезжали мы в Москву, того я и на смертном одре не забуду.
Проестев прослезился, атласным рукавом смахнул слезу.
- За то тебя, Степан Матвеевич, великий государь и окольничеством пожаловал, - ввернул словцо хозяин дома.
- Пожаловал, - мечтательно улыбаясь, подтвердил Проестев. - Дай бог, ему, государю, многих лет да доброго здравия.
- Дай бог, дай бог, - повторили все сидевшие в застолье.
Проестев встал, повернувшись к образам широко перекрестился. Встали и все другие, также истово осеняя себя крестным знамением.
В конце обеда, когда окольничий вконец опьянел, и в который уж раз пытался поцеловать хлебосольного хозяина, Тимоша спросил:
- А правда ли, господине Степан Матвеевич, будто у царя Василия Ивановича в польской земле народился сын, и того царского сына паны - рада от народа прячут для некоего умышления?
Проестев, пьяно улыбаясь, приложил палец к губам:
- Т-с-с, вьюнош. Тайна сия валика есть. Слышал и я такое, да никому не говорил.
Проестев замолчал, уронив голову на руки.
- А не говорил, потому что боюсь. И ты бойся, а то быть тебе на дыбе.
* * *
Однажды, в конце сентября, вернулся Тимоша домой и узнал, что присылал за ним дьяк Иван че�