Семнадцатый самозванец   ::   Балязин Вольдемар

Однако валух Герасим Сергеевич ничего не сказал: вывернут люторе слова его изнанкой наружу и ещё хуже представят дело. И так ясно, что войдет теперь в Москву от королевы гонец и будет в королевиной грамоте представлен он, стольник и верный государев слуга, лесным разбойником, а воры - Тимошка да Костка невинными пташками.

* * *

Алексей Михайлович после замирения Новгорода и Пскова твердо решил всякую гиль и воровство пресекать в самом начале и не давать малой искре превращаться в пожар, какой потом погасить бывает весьма трудно.

Царь любил книги по гистории и филозофии, но ещё более любил он нравоучения святых отдов, азбуковники, Минеи-Четьи, а более всего, стыдясь в этом кому-нибудь признаться, - любил читать речения и поговорки, коими исписаны были печные изразцы в его палатах.

Часто, приложив руки к горячим гладким печным изразцам, глядел Алексей Михайлович на картинки, писанные синей, зеленой, коричневой глазурью.

"Прелесная вещь" - было написано под царскою короной и Алексей Михайлович думал: "А и впрямь прелесная: сколь многих прельщает".

Печально вздохнув, думал далее: "Надо бы велеть дописать: сколь прелесна, столь и тяжка".

Разглядывая другие картинки, видел государь могучее древо высокоствольное, с раскидистою кроной, с густыми корнями. Только ствол его рассекала пополам страшная молния - внезапная и неотвратимая. А надпись, полная меланхолии, подтверждала: "Тако аз есть безсмертно".