Современная деловая риторика: Учебное пособие   ::   Анисимова Т.В.

Я предвижу возражения, что существующие законы настолько несовершенны, что всякое их применение может вызвать только ропот. Мне рисуется волшебный круг, из которого выход, по-моему, такой: применять существующие законы до создания новых, ограждая всеми способами и по мере сил права и интересы отдельных лиц. Нельзя сказать часовому: у тебя старое кремневое ружье; употребляя его, ты можешь ранить себя и посторонних; брось ружье. На это честный часовой ответит: покуда я на посту, покуда мне не дали нового ружья, я буду стараться умело действовать старым. (П.А. Столыпин)

5. - Опять общее собрание? Ну теперь, стало быть пошло. Пропал дом. Все будет как по маслу. Сначала каждый вечер пение, затем в сортирах замерзнут трубы, потом лопнет паровое отопление и так далее. Я уж не говорю о паровом отоплении. Пусть, раз социальная революция — не надо топить. Но я спрашиваю, почему, когда это началось, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице. И почему это нужно, чтобы до сих пор запирать калоши и приставлять к ним солдата, чтобы их кто-нибудь не стащил? Почему убрали ковер с парадной лестницы? Что, Карл Маркс запрещает держать на лестницах ковры? Где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд дома на Пречистенке нужно забить досками, а ходить вокруг через черный ход? Кому это нужно? И почему это пролетарий не может снять свои грязные калоши внизу, а пачкает мрамор?

– Да у него, Филипп Филиппович, и вовсе нет калош.

– Ничего похожего, на нем теперь есть калоши, и это калоши мои. Это как раз те самые калоши, которые исчезли в восемнадцатом году.