Столыпин - отец русской революции   ::   Кара-Мурза Сергей Георгиевич

Как видите, положение, на мой взгляд, совершенно безвыходное. В кружках, в которых приходится вращаться, такая преступная апатия, что иногда действительно думаешь, да уж не созрели ли мы для того, чтобы нас поглотил пролетариат?».

Наличием этих порочных кругов Вебер объясняет, в частности, маниакальную вражду самодержавия к земству как конкурирующему институту управления — а значит, к значительной части дворянства и интеллигенции. Самодержавие в попытках остановить революцию вынуждено подавлять своих естественных союзников. Дав урезанную, выхолощенную конституцию (Манифест 17 октября 1905 г.), самодержавие стало ее заложником и потеряло свою силу, не приобретя ничего взамен. Отныне оно могло только ухудшать ситуацию, но не имело возможности ее улучшить. «Оно не в состоянии предпринять попытку разрешения какой угодно большой социальной проблемы, не нанося себе при этом смертельный удар», — писал Вебер. Он высказывает, но здесь не развивает важную мысль: при этом самодержавие стало более деструктивной политической силой, чем тогда, когда оно располагало неограниченной властью. Оно стало «мстить обществу».

Кадеты считали, что политическая реформа позволит провести и главную социальную реформу — аграрную. И как будто политические требования кадетов совпадали с крестьянскими — и те, и другие поддерживали идею всеобщего избирательного права.