JК
Битва в пустыне :: Мерфи Уоррен
Страница: 187 из 192Ступай прочь!
– Ты опозорил меня, а не белого человека, – ответил Чиун. – Ты опозорил меня и всех моих предшественников. Выходи!
– Как тебе будет угодно, – раздался голос Нуича, и вслед за тем появился он сам. Он стоял на нефтяной цистерне, в шестидесяти ярдах от Чиуна. На нем тоже был черный костюм для каратэ.
Он простер обтянутые черной тканью руки к пышащему зноем небу и воскликнул:
– Ты глуп, старик! Сейчас ты умрешь!
Нуич бросил презрительный взгляд на своего дядю и спрыгнул вниз. Очень плавно и легко он приземлился на песок у основания цистерны, снова посмотрел на Чиуна и медленно направился к пожилому тщедушному Мастеру Синанджу.
– Ты уже слишком стар! Пора уступить свое место другому.
Чиун не пошевелился и ничего не сказал.
– А когда тебя не станет, я разделаюсь с твоим учеником, с этим бледным лоскутом свиного уха.
Чиун молчал.
– Твои лишенные мяса кости растащат стервятники, – продолжал Нуич. Между ними теперь оставалось не более двадцати ярдов, а Чиун все еще продолжал хранить молчание и не двигался с места.
И только когда расстояние сократилось до десяти ярдов, старый азиат торжественно поднял руку.
– Стой! – вскричал он. Голос его прогремел как гром за сценой, когда по ходу действия должна разразиться гроза.
Нуич остановился, будто пригвожденный к месту. Чиун вперил в племянника свой непреклонный взор.
– Молись нашим предкам, чтобы они простили тебя, – негромко произнес он.
– Ты опозорил меня, а не белого человека, – ответил Чиун. – Ты опозорил меня и всех моих предшественников. Выходи!
– Как тебе будет угодно, – раздался голос Нуича, и вслед за тем появился он сам. Он стоял на нефтяной цистерне, в шестидесяти ярдах от Чиуна. На нем тоже был черный костюм для каратэ.
Он простер обтянутые черной тканью руки к пышащему зноем небу и воскликнул:
– Ты глуп, старик! Сейчас ты умрешь!
Нуич бросил презрительный взгляд на своего дядю и спрыгнул вниз. Очень плавно и легко он приземлился на песок у основания цистерны, снова посмотрел на Чиуна и медленно направился к пожилому тщедушному Мастеру Синанджу.
– Ты уже слишком стар! Пора уступить свое место другому.
Чиун не пошевелился и ничего не сказал.
– А когда тебя не станет, я разделаюсь с твоим учеником, с этим бледным лоскутом свиного уха.
Чиун молчал.
– Твои лишенные мяса кости растащат стервятники, – продолжал Нуич. Между ними теперь оставалось не более двадцати ярдов, а Чиун все еще продолжал хранить молчание и не двигался с места.
И только когда расстояние сократилось до десяти ярдов, старый азиат торжественно поднял руку.
– Стой! – вскричал он. Голос его прогремел как гром за сценой, когда по ходу действия должна разразиться гроза.
Нуич остановился, будто пригвожденный к месту. Чиун вперил в племянника свой непреклонный взор.
– Молись нашим предкам, чтобы они простили тебя, – негромко произнес он.