JК
Сулейман. Султан Востока :: Лэмб Гарольд
Страница: 339 из 463Султан редко обнаруживал сердечные чувства к ближним, к любимым лошадям в своих конюшнях, к золотой чаше, сработанной искусными руками Челлини, или диковинным часам.
«Кто-то упрекнул его за то, — вспоминал Огир Бусбек, — что он пользуется тарелками из серебра, после этого султан ел только из глиняной посуды».
Двойственность турок и их султана всегда озадачивала европейцев, которые стали чаще навещать Порту. Они считали турок кровожадными мистиками. Один из них писал: «В больших делах турки воистину величавы, в малых — они мародеры». Бусбек обнаружил, что необъяснимые турки подбирали обрывки бумаги и прикрепляли их к стенам или кустам, потому что на этих обрывках могло быть написано имя Аллаха. Точно так же турки подбирали лепестки роз по суеверному убеждению, что эти лепестки могли оказаться слезами пророка Мухаммеда.
Европейцы обычно легко приспосабливают идеи к своим личным потребностям и желаниям. Сулейман был не таким. Он никогда не претендовал, например, на то, что является защитником верующих, как ранние халифы. Вместо этого стремился превратить Константинополь, у которого сходились внутренние моря и огромные континенты, в международное убежище. Ему не удалось добиться своей цели, потому что большому городу недоставало естественной жизни. За морями в Рим стекались огромные толпы людей, находивших там свои молельни, ремесло, торговые площади или проституток.
Константинополь оставался тем, чем был, — городом беженцев, в котором пестрели базары, саманные хижины местных жителей, греческие церкви, еврейские синагоги, многочисленные бани и гробницы турок.
«Кто-то упрекнул его за то, — вспоминал Огир Бусбек, — что он пользуется тарелками из серебра, после этого султан ел только из глиняной посуды».
Двойственность турок и их султана всегда озадачивала европейцев, которые стали чаще навещать Порту. Они считали турок кровожадными мистиками. Один из них писал: «В больших делах турки воистину величавы, в малых — они мародеры». Бусбек обнаружил, что необъяснимые турки подбирали обрывки бумаги и прикрепляли их к стенам или кустам, потому что на этих обрывках могло быть написано имя Аллаха. Точно так же турки подбирали лепестки роз по суеверному убеждению, что эти лепестки могли оказаться слезами пророка Мухаммеда.
Европейцы обычно легко приспосабливают идеи к своим личным потребностям и желаниям. Сулейман был не таким. Он никогда не претендовал, например, на то, что является защитником верующих, как ранние халифы. Вместо этого стремился превратить Константинополь, у которого сходились внутренние моря и огромные континенты, в международное убежище. Ему не удалось добиться своей цели, потому что большому городу недоставало естественной жизни. За морями в Рим стекались огромные толпы людей, находивших там свои молельни, ремесло, торговые площади или проституток.
Константинополь оставался тем, чем был, — городом беженцев, в котором пестрели базары, саманные хижины местных жителей, греческие церкви, еврейские синагоги, многочисленные бани и гробницы турок.