JК
Тезей (другой вариант перевода) :: Рено Мэри
Страница: 782 из 846.
Это место было осквернено и загажено - я ненавидел его теперь, мне хотелось исчезнуть отсюда... Но море было заперто штормами до весны, и я сказал:
- Прекрасно. Мы вместе поедем в Трезену и навестим мальчика. Тогда ни у кого не будет сомнений на этот счет.
Она снова предложила, что поедет одна; она, мол, не будет там в тягость...
- Конечно, - говорю, - до тех пор, пока не поссоришься с Ипполитом. Он там уже хозяин в доме, полный хозяин, и ты будешь его гостьей. Любое свое недовольство ты сможешь высказывать только мне.
Я послал гонца по сухопутью, через Истм, чтоб известить о нашем приезде; но дороги были разбиты, он где-то свалился в овраг, его подобрали и лечили невежды... Так что когда мое письмо попало туда, мы сами уже тронулись в путь.
Когда Акам разболелся, афинские жрецы заявили, что это кровь Паллантидов, убитых давным-давно в войнах отца, пала проклятием на мой род. Мне казалось, их побудила просто зависть врачей к коллегам в Эпидавре, а не какие-то там знамения; но чтобы успокоить и умилостивить Благосклонных, если они на самом деле были разгневаны, - я распустил слух, что увожу свой кровный грех из Афин и вернусь назад очищенным.
Это было осеннее путешествие, медленное и тоскливое. Дорога была скользкой, ее завалили оползни с гор... Кожаные занавески дамских носилок едва спасали женщин от проливных дождей...
Это место было осквернено и загажено - я ненавидел его теперь, мне хотелось исчезнуть отсюда... Но море было заперто штормами до весны, и я сказал:
- Прекрасно. Мы вместе поедем в Трезену и навестим мальчика. Тогда ни у кого не будет сомнений на этот счет.
Она снова предложила, что поедет одна; она, мол, не будет там в тягость...
- Конечно, - говорю, - до тех пор, пока не поссоришься с Ипполитом. Он там уже хозяин в доме, полный хозяин, и ты будешь его гостьей. Любое свое недовольство ты сможешь высказывать только мне.
Я послал гонца по сухопутью, через Истм, чтоб известить о нашем приезде; но дороги были разбиты, он где-то свалился в овраг, его подобрали и лечили невежды... Так что когда мое письмо попало туда, мы сами уже тронулись в путь.
Когда Акам разболелся, афинские жрецы заявили, что это кровь Паллантидов, убитых давным-давно в войнах отца, пала проклятием на мой род. Мне казалось, их побудила просто зависть врачей к коллегам в Эпидавре, а не какие-то там знамения; но чтобы успокоить и умилостивить Благосклонных, если они на самом деле были разгневаны, - я распустил слух, что увожу свой кровный грех из Афин и вернусь назад очищенным.
Это было осеннее путешествие, медленное и тоскливое. Дорога была скользкой, ее завалили оползни с гор... Кожаные занавески дамских носилок едва спасали женщин от проливных дождей...