JК
Роковая роль :: Топильская Елена
Страница: 23 из 47Потянул за арматурину сильнее,глыба и не подумала шевельнуться.
Горчаков разозлился и напрягся. Лучше бы он этого не делал. Рванув изо всех сил на себя железный прут, торчащий из глыбы, он неожиданно сдвинул ее с места, но поскользнулся и повис на арматурине. Вот этого глыба уже не выдержала. Она медленно перевалилась со своей точки опоры, а дальше мы с шефом, раскрыв рты, наблюдали, как ноги Горчакова взлетели к окну, и он со всего размаху шмякнулся на пол, а на него неторопливо улеглась бетонная глыба. Самое интересное, что заорал Лешка не сразу. По-моему, первой заорала я…
Глыбу с Горчакова удалось снять усилиями троих милицейских следователей.
Когда его извлекли из-под рокового куска плиты, уже второй раз замеченного в членовредительстве, орать он уже не мог и только хрипел. Нога явно была сломана, что подтвердила приехавшая «скорая». Горчакова погрузили на носилки и увезли. Заливавшаяся слезами Зоя была выделена в сопровождение; шеф, судя по жалкому выражению лица и прерывистым вздохам, явно чувствовал себя убийцей. Он так и стоял возле моего окошка, наблюдая за отъездом «скорой помощи», и барабанил пальцами по подоконнику. А потом присел напротив меня, и мы обменялись взглядами, которые могли значить только одно: все дела следователя Горчакова отныне переходят в мое производство. Сейф, набитый «экономикой», теперь весь в моем распоряжении; и как только этот факт отпечатался в моем сознании, мне немедленно захотелось если не повеситься, то по крайней мере уволиться.
Горчаков разозлился и напрягся. Лучше бы он этого не делал. Рванув изо всех сил на себя железный прут, торчащий из глыбы, он неожиданно сдвинул ее с места, но поскользнулся и повис на арматурине. Вот этого глыба уже не выдержала. Она медленно перевалилась со своей точки опоры, а дальше мы с шефом, раскрыв рты, наблюдали, как ноги Горчакова взлетели к окну, и он со всего размаху шмякнулся на пол, а на него неторопливо улеглась бетонная глыба. Самое интересное, что заорал Лешка не сразу. По-моему, первой заорала я…
Глыбу с Горчакова удалось снять усилиями троих милицейских следователей.
Когда его извлекли из-под рокового куска плиты, уже второй раз замеченного в членовредительстве, орать он уже не мог и только хрипел. Нога явно была сломана, что подтвердила приехавшая «скорая». Горчакова погрузили на носилки и увезли. Заливавшаяся слезами Зоя была выделена в сопровождение; шеф, судя по жалкому выражению лица и прерывистым вздохам, явно чувствовал себя убийцей. Он так и стоял возле моего окошка, наблюдая за отъездом «скорой помощи», и барабанил пальцами по подоконнику. А потом присел напротив меня, и мы обменялись взглядами, которые могли значить только одно: все дела следователя Горчакова отныне переходят в мое производство. Сейф, набитый «экономикой», теперь весь в моем распоряжении; и как только этот факт отпечатался в моем сознании, мне немедленно захотелось если не повеситься, то по крайней мере уволиться.