Роковая роль   ::   Топильская Елена

Мой пытливый следовательский ум отказывался совместить стремление ребенка модно подстричься (он обычно выбирает себе прическу по каталогу, чем изводит вечно торопящихся куаферш) и модно одеться (модно — это «грязные» джинсы, кеды, какие Курт Кобейн имел обыкновение покупать на распродажах, и футболки на три размера больше, чем надо) с отсутствием в природе девочки, ради которой все это делается. Спать я легла, разбередив себе душу воспоминаниями о мальчиках, по которым страдала с первого по десятый класс. Хотя, по правде-то, со второго класса до окончания школы привязанности мои не менялись: в течение учебного года я страдала по однокласснику, а в летние каникулы — по мальчику с дачи. Как-то они оба умещались в моем сердце, каждый в свой сезон. А пока отношения не выходят за рамки платонических, хранить верность достаточно легко.

А с утра, собираясь на работу, я предусмотрительно выпила двадцать капель валокордина, поскольку мне предстояло заглянуть в Лешкин сейф и определиться, что из находящегося там — срочно, что очень срочно, а что и вообще ждать не может. И работать, работать, работать. Вот и отпал сам собой вопрос, где я буду мыкаться в выходной, пока у ребенка идет гульбище; приду-ка я на работу и займусь делами.

Зоя с красным опухшим от слез лицом уже дежурила в Лешкином кабинете, позвякивая ключами от сейфа. Я заглянула туда, и мы вместе стали метать на стол дела, делишки и бумажки в виде жалоб граждан. При этом Зоя в первую очередь смотрела на сроки по делам и жалобам, а я на фабулы.