Роковая роль   ::   Топильская Елена

Без десяти шесть думаю: если еще одна старушка придет, уволюсь к чертовой матери. Открывается дверь, входит мужик средних лет, приятной наружности. А я уже злая, рявкаю — как фамилия? Он говорит, Латковский…

— Что, сам Латковский? — удивилась я.

— А ты что, его знаешь?

— Кто ж не знает Латковского? Его «Сердце в кулаке» на каждом книжном развале лежит. И кино неплохое сняли…

— А ты читала?

— Читала. И смотрела.

— Да-а… А я вот не читала. Ну, сказал, что Латковский, а мне и ни к чему. Я журнал приема открываю, чтобы записать, и дальше его спрашиваю: кем работаете? Он мне робко так говорит: писатель. И в руке бумагу держит, явно заявление. А я зажмурилась и думаю: ага, писатель! Все вы писатели, жалобы писать!..

Я засмеялась.

— А чего он хотел-то?

— Латковский? Да у него квартирные проблемы, ему в суд надо.

— Бедный мужик! Он-то наверняка ждал, что ты у него автограф попросишь.

— Ну да! Сказал «Латковский», и смотрит на меня, как будто он — звезда Голливуда.

— Не звезда Голливуда, конечно, но известный писатель.

— А про что он пишет-то?

— Он пишет триллеры, — сказала я, доедая последний бутерброд.

— Ага, — Лариска скептически прищурилась. — Детективчики кропает? Про то, как следователь с ордером на обыск в кармане отстреливается от мафии?

— Примерно. Откуда ему знать, что ордеров на обыск давно нету? И что следователи не отстреливаются. Но все равно интересно.