Тюрьмы и ссылки   ::   Иванов-Разумник Р

Тишина, спокойствие и - главное! комната, по которой можно ходить не только вдоль, но и поперек! И широкое, ничем не загороженное (решетка не в счет!) окно, в которое, вместе с солнцем, льется сравнительно чистый воздух окраин Москвы! И небо, которое видно из этого окна (ничего другого, впрочем, и не видно) не узеньким полусерпом, а настоящим четвертесводом! Без всяких шуток - из всех квартир, перемененных мною в 1933-м юбилейном году - отдаю пальму первенства камере No 46 корпуса одиночного заключения в Бутырках; искренне желаю всякому измученному жилплощадными передрягами {158} москвичу попасть хотя бы на месяц в такое бутырское заключение. Пожелание не столь неудобоисполнимое, если проделать для Москвы те подсчеты, которыми я забавлялся в первые часы пребывания своего в ДПЗ.

10-го мая я лег уже спать, "корпусной" уже прошел статуей командора, круто повернувшись на каблуках; из открытого окна "повеяла прохлада" - моросил дождик. Я прислушивался к его наводящему сон шелестящему звуку, но не мог заснуть: плохо спал все эти (и последующие) ночи. Прошел час-другой. Вдруг снова распахнулась дверь и снова вошел "корпусной", на этот раз уже не молчаливой статуей командора, а со словами: "Собирайтесь!". Встал, оделся, собрался. Вскоре явился за мной нижний чин (но до чего же они все одинаковы вялые, скучающие, добродушные! Видно скучная должность обыскивателей кладет на всех их одинаковый отпечаток) и повел меня прежним путем в прежнюю камеру первого этажа, запер меня в ней, а через полчаса явился - для свершения теткиного ритуала. Произвел осмотр всех вещей, а потом лениво сказал: "разденьтесь догола!" И пошло: "встаньте! повернитесь! нагнитесь! покажите! поднимите!". В пятый раз.