Тридцатилетняя война   ::   Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф

Не доверяя счастью, которое ему изменило в этот критический момент, король не решился на следующий день с истощёнными войсками возобновить приступ, и, побеждённый впервые, потому что впервые не был победителем, — отвёл свои войска обратно за Регниц. Две тысячи убитых, оставленные им на месте, свидетельствовали о его потерях, а герцог Фридландский остался в своих окопах непобеждённым.

Ещё целых две недели после этого столкновения обе армии стояли лагерем друг против друга, каждая в расчёте принудить другую выступить первой. Чем более таяли с каждым днём скудные запасы провианта, тем ужаснее становились муки голода, тем более дичали солдаты, тем сильнее терпели окрестные крестьяне от их зверского хищничества. Всё возрастающая нужда расшатывала порядок и дисциплину в шведском лагере. Особенно отличались насилиями над другом и недругом без различия немецкие полки. Слабая рука одного человека не могла преодолеть беззаконие, которое низшие начальники, казалось, одобряли своим молчанием и даже поощряли собственным пагубным примером. Больно терзало короля это позорное разложение военной дисциплины, которою он до сих пор так справедливо гордился, и сила, с которой он упрекал немецких офицеров, свидетельствовала о ярости его негодования. «Вы, немцы, — воскликнул он, — вы грабите ваше собственное отечество и терзаете ваших единоверцев! Бог свидетель, я презираю вас, я чувствую к вам отвращение, и сердце моё переполняется горечью, когда я смотрю на вас.